Филармония Якутии продолжает знакомить своих слушателей с талантливыми пианистами, родившимися в республике. Не так давно с симфоническим оркестром Symphonica ARTica играл выпускник ВШМ Николай Едукин, теперь же, 22 марта на сцене Академии наук состоялся концерт молодой пианистки Екатерины Март-Яцюк, родившейся в Нерюнгри, но в 13-летнем возрасте переехавшей в Москву и к настоящему моменту уже окончившей аспирантуру Московской консерватории. В концерте прозвучали ключевые сочинения таких разных по стилю композиторов — Метнера, Дебюсси и Бетховена.
Открывала программу Соната-воспоминание Метнера из цикла «Забытые мотивы». Музыку Метнера нельзя отнести к популярной сегодня, хотя в начале прошлого века он представлял московскую композиторскую школу наравне с современниками — Скрябиным и Рахманиновым, несравненно более известными сегодня. Тем не менее фортепианная музыка Метнера (а он, будучи великолепным пианистом, не написал ни одного сочинения, в котором не был бы задействован этот инструмент) — это настоящие пилюли роста для музыкантов. То, как он чувствовал природу инструмента, и как чутко и с любовью относился к музыке великих предшественников — Баха, Бетховена, Моцарта — внимательное ухо услышит в каждом его сочинении. В первую очередь, заслуга Екатерины Март-Яцюк в том, что, действительно, весь этот исторический шлейф в ее игре было отчетливо слышно, как было слышно и то, насколько хорошо уложено в исполнительский опыт пианистки ощущение стилей музыки, насколько этот язык стал родным для нее. Деликатность, которую в целом можно назвать важной характеристикой ее манеры игры, позволила ей не поддаться на провокацию к излишнему форсированию звука, и достигать эффекта контрастности засчет тонкой нюансировки.
Это качество еще больше помогло ей в исполнении цикла «Эстампы» Дебюсси. Три пьесы — ориентальные «Пагоды», испанский «Вечер в Гранаде» и французские «Сады под дождем» — позволили продемонстрировать ей очень бархатное, мягкое туше. Четкость артикуляции не растворилась в импрессионистской фактуре: несколько отстраненные «Пагоды» были будто подсвечены пентатоническими фигурами и застыли в воздухе — дорогого стоит, когда исполнитель в музыке, которая является искусством, разворачивающимся во времени, может изобразить статику, как бы остранить образ и придать ему мерцание (этого эффекта в своей музыке потом очень старались добиться композиторы-минималисты). Напротив, в «Садах под дождем» движение сохранило до самого конца равномерную энергию от единого импульса, и чудесные французские народные мелодии были вплетены в эту динамичную фактуру без потерь для этого ровного движения. В «Вечере в Гранаде» пианистке удалось передать, что образ Испании для Дебюсси — это просто фантазия, возбужденная испанскими народными мелодиями. Поэтому то, как на уровне аромата эта испанскость была прочувствована в исполнении Екатерины Март-Яцюк, без бравады и щегольства, а только попыткой почувствовать ее издалека — знак тонкого творческого воображения пианистки.
Финальный номер программы — это, конечно, работа для тяжеловесов. Тридцать вторая соната Бетховена, будучи последней в числе фортепианных сонат композитора, это вообще сочинение к которому подходить можно только хорошенько выдохнув. В двух частях ее суммировано столько событий, что представляется сложнейшей задачей не расплескать этот концентрат музыкальной мысли до конца сонаты. Екатерина Март-Яцюк сохранила единый пульс на протяжении всей динамичной очень густой энергетически первой части и показала глубокое и вдумчивое пиано во второй, пропев все темы и окружив их прозрачной фактурой, выводя звук далеко за рамки физических импульсов. Самое ценное, чего удалось добиться Екатерине Март-Яцюк это то, что из зала было слышено, как ее собственный внутренний слушатель слышит эту музыку. Невероятно ценно для музыканта-исполнителя, а Екатерина все же еще очень молодой музыкант, чисто настроить свой внутренний слух и стать слушателем самого себя.
Александра Дёшина
Русский